Таймырская предыстория

Промышленное освоение платиноидов на Таймыре началось при советской власти. В 1920 году геологоразведочная партия под руководством Николая Урванцева обнаружила в районе реки Норильской залежи каменного угля. При прокладке дороги к месторождению была найдена рассыпная платина, а годом позже Урванцев объявил об открытии в районе горы Рудной и Угольного ручья богатейшего месторождения медно-никелевых руд.

Химический анализ показал, что вместе с медью, никелем, кобальтом и селеном в рудах присутствуют платина и палладий.

Опираясь на результаты геологоразведки, Совет народных комиссаров СССР в 1935 году постановил построить Норильский никелевый комбинат и город Норильск.

Предприятие такого рода в стране создавали впервые, разработкой проекта занимались ученые ведущих НИИ страны.

К 1937 году норильскую стройку полностью обеспечили ресурсами: людьми, техникой, деньгами. Колоссальный заполярный проект ждал только одного — подходящего лидера. В 1938 году строительство возглавил инженер-металлург Аврамий Завенягин — бывший ректор Московского института стали и сплавов, директор Магнитогорского металлургического комбината и, недолго, замнаркома тяжелой промышленности. Завенягин быстро организовал создание первой мощности малого металлургического завода в Норильске, уже через два месяца были получены первые 1,5 тонны файнштейна. Такого быстрого успеха не ожидал никто.

ЗАВОД ВОПРЕКИ ВОЙНЕ

В Красноярск была направлена госкомиссия для выбора стройплощадки. Специалисты остановили выбор на территории вблизи Красмаша — рядом уже строится ТЭЦ, неподалеку расположены водокачка и железная дорога. В возводимых домах можно было разместить первых работников предприятия.

Проект завода разрабатывали Союзникельоловопроект и Институт общей и неорганической химии АН СССР.

5 марта 1941 года он был одобрен с оценкой «отлично». Ввод завода запланировали на июль 1943 года.

Весной-летом 1941 года началось строительство главного корпуса. По проекту в нем были запланированы: цех обогащения, цех аффинажа, цех готовой продукции и отделение металлообработки, но начавшаяся война внесла свои коррективы. Из-за острой нехватки ресурсов управление строительством передали из Енисейлага Главному управлению лагерей горно-металлургической промышленности НКВД СССР, которому завод должен был перейти после запуска.

В январе 1942 года начальником завода назначают Михаила Гутмана, главного инженера ГУЛАГ МП НКВД СССР.

Гутман констатировал, что в 1943 предприятие не запустить. Потребовалось вмешательство Государственного комитета обороны: постановлением от 18 мая 1942 года были увеличены финансирование и численность строителей. На стройку набрали сельскую молодежь с перспективой в дальнейшем подготовить ее к работе на заводе. В декабре 1942 года была запущена опытно-промышленная установка.

РАБОТА НАД ОШИБКАМИ

Вместе с первыми результатами обнаружились первые проблемы. Норильские шламы не соответствовали тем, что были предусмотрены проектом. Они приходили в Красцветмет слишком влажными, содержали избыточное количество неблагородных металлов, а процент содержания благородных был меньше единицы.

Решать проблемы нужно было незамедлительно, не срывая сроки запуска завода.

Группе Института общей неорганической химии АН СССР во главе с директором института Ильей Черняевым поручили найти технологические решения, чтобы дополнить проектную схему. Вскоре ученые предложили:

— организовать предварительно обогащение шламов в Норильске;

— обучить персонал теории и практике аффинажа;

— создать при красноярском управлении лагерей конструкторско-технологическое бюро для постоянной работы над задачами аффинажного завода.

В Норильске начали разрабатывать технологии обогащения шламов. При красноярском управлении лагерей было создано конструкторско-технологическое бюро. Перевод в КБ Красцветмета избавил многих репрессированных ученых от тяжелого физического труда, позволив им вновь заниматься научной работой. В состав группы вошли всемирно известные профессора — Иван Башилов, Рудольф Мюллер, Всеволод Недлер, Сергей Анисимов и ряд опытных научных сотрудников.

В июне 1943 года завод ввели в эксплуатацию, с августа предприятию был поставлен государственный план по выпуску платины и палладия.

В мае 1945 года начальником завода был назначен инженер-металлург Николай Кужель. Прошедший серьезную школу на заводах Урала и Норильска, молодой руководитель развивал производство, тесно взаимодействуя с учеными. При его поддержке Иван Башилов и Николай Селиверстов внедрили пирометаллургические процессы в технологии переработки шламов. 

НА ПОСЛЕВОЕННЫХ РЕЛЬСАХ

К 1946 году на завод стало поступать вторичное сырье, шлиховая платина и норильские обогащенные концентраты. Красцветмет получил устойчивую технологию получения платины и палладия и начал стабильно выполнять план.

Ученые ИОНХ вернулись в Москву, а сотрудники конструкторско-технологического бюро сосредоточились на промышленном получении из норильского сырья других металлов – родия, иридия, рутения, золота и серебра. Эти металлы содержатся в норильских шламах в мизерных количествах. Первоначальными планами их выделение не предполагалось, они безвозвратно утрачивались.

Запуск опытно-промышленной установки и главного аффинажного цеха позволил получить осадки, в которых концентрировались металлы-спутники. Организация их производства заняла менее 10 лет.

К 1953 году, который вошел в историю как год великой амнистии, на Красноярском аффинажном заводе были завершены основные исследования и заложена основа технологических процессов. Репрессированные ученые были реабилитированы и покинули предприятие. Но они оставили после себя главное – учеников, которым привили любовь к научному поиску. Именно эти люди заложили фундамент будущих достижений компании.